Симон Бернштейн
Одумайся, дурак!
Она дымила броско Дешевой папироской И отстранялась ловко Надушенной головкой.
Я гощу У тех, В ком ищу Утех.
Хоть ты трепло, Врешь за троих, Но мне тепло От слов твоих.
Хотел бы с вами встретиться При свете полумесяца, В его неверном свете Забыть про все на свете.
Всю страну облетело фото: На какой-то кобыле кто-то. А потом это фото забыли: Мало ль кто на какой-то кобыле!
Хотел бы с вами встретиться При свете полумесяца, В его неверном свете Забыть про все на свете.
Боюсь, тихи Мои стихи И пахнут розой... Как ахну прозой!
Солнце катится в зенит, И кузнечик так звенит, Что невольно клонит в сон Этот бесконечный звон.
О, милая, Могила я.
Хорошая скамеечка для времяпровождения в твоем саду загадочном, задумчивом, таинственном, загадочно, задумчиво, таинственно стоит.
Каждый мужчина хочет Оставить в истории след. Каждая женщина хочет, Чтоб ей посмотрели вслед.
Заплетала косу Девушка в окне. Бросил папиросу, Подошел к стене
Дома, что напротив, Насмотреться всласть. Так, без «за» и «против» Возникает страсть,
Возникает жажда Тела и души. Это знает каждый, Кто любить спешил.
Мне нравятся девчонки эти, Которые уже не дети, Но и не взрослые еще, Их полукруглое плечо, Полуоткрытый детский рот И частый в чувствах поворот.
Я нашу холмистую улицу, Зеленую, очень люблю: На велосипедах сутулятся Мальчишки, крича «Ай-люлю!»
Собаки с веселым лаем За велосипедами бегают вслед: «Мальчишек за штаны хватаем! Норовим укусить велосипед!»
Детишки в колясочках важные, Девчонки, играющие в «класс», Высокие змеи бумажные, Почти исчезнувшие с глаз.
На открытом окне девушка С книгой открытой сидит, На скамье у парадного дедушка Не дремлет, а просто спит.
По радио со двора фабричного Порывами, то тихо, то слышней, Доносится то рондо скрипичное, То «Танец четырёх лебедей».
Под деревьями пары целуются Вечерами, когда темно... Я нашу зелёную улицу Люблю уже давно!
Стонут чайки над водами. Мы плывем пароходами. Над водой чайки стонут. Горизонт полусогнут.
Чайки стонут над нами. Море ходит волнами. Громыхаем мы чайниками И любуемся чайками.
Кого-то еще трогают Дождливые слова А я уже их пробую На сырость, как дрова
Со ступеньки на ступеньку И с уступа на уступ Я уступчив. Что ж, частенько Неуступчив тот, кто туп.